Адвокат побывал в Бутырке у своего подзащитного Ильназа Галявиева, убившего 9 человек
Адвокат «казанского стрелка» Ильназа Галявиева Алексей Васильев встретился с ним в СИЗО. Подробнее о разговоре с обвиняемым в массовом расстреле и его жизни за решеткой рассказал сам защитник.
— Знаю, что попали в «Бутырку» только со второй попытки. Встреча проходила в обычном кабинете для свиданий с адвокатами? Какие меры безопасности предпринимались сотрудниками изолятора?
— Все, как обычно, только Ильназа привели под усиленной охраной в окружении спецназа.
— Как он выглядел?
— Опрятно, коротко подстрижен, в очках. Одет в спортивный костюм чёрного цвета, футболку, кроссовки.
— Как Галявиев отнёсся к вашему визиту?
— Был рад познакомиться, очень был заинтересован в общении. Задал целый ряд вопросов правового характера, касаемо перспектив, интересовался, как будет проходить следствие, какие следственные действия будут проводиться, их порядок. Были вопросы по поводу судебно-психиатрической экспертизы в Центре имени В.П. Сербского. Я ему все разъяснил с точки зрения закона.
— Кого-то знакомили с результатами экспертизы?
— С результатами ни его, ни меня никто не знакомил.
— Была информация, что вашего подзащитного признали невменяемым. Откуда это пошло?
— Кто-то из окружения об этом сказал Ильназу. Как он выразился, «все вокруг говорили, что я невменяемый» и поэтому он спросил у людей в белых халатах, а ему сказали: «да, действительно невменяемый». Насколько это правда не известно, судить о достоверности источника бессмысленно: ему могли сказать это чтобы, как говорится, отмахнуться от вопросов.
— Были какие-то жалобы у вашего подзащитного?
— Ну никаких побоев у него нет, жалоб на содержание, еду тоже нету. Есть замечание по поводу передач — они действительно не доходят, хотя родственники Ильназа мне демонстрировали документы, подтверждающие, что передачу у них взяли. Возможно, дело в том, что не отлажена процедура передачи продуктов между учреждениями, ведь Ильназа перевели обратно в изолятор. Есть у него пожелание чтобы ему передали сигарет, говорит, мол, курю, много хочу курить, около пачки в день. Подтвердил, что отправил семье три письма (всего).
— Что Галявиев рассказывал о самом расстреле?
— Обстоятельства дела мы не обсуждали. В процессе общения мы оставили за рамками и сам факт события, без был там или не был, кто, что, где и когда делал. В том числе не касались предметно самого расследования, следственных действий. У подзащитного были общие вопросы по ходу расследования: что будет в зависимости от выводов экспертизы, и что будет в суде. Соответственно я ему все разъяснил с точки зрения закона. Касаемо судебного разбирательства, если ему будет назначено принудительное лечение — Ильназ, как уже писала ваша коллега Ева Меркачева, не хотел бы остаться в Казанской больнице. Он высказал опасения, что может быть месть.
— Не верю, что вы не говорили о деле? Вам же необходимо выстраивать позицию…
— Ильназ ответил на несколько моих вопросов. Так скажем, основных. Да или нет. Он ответил. Все очевидно и говорить об этом пока преждевременно. Также он говорил по поводу того, что «следователи им не занимаются». Основная претензия в том, что, опять же, как он выразился, ему был создан «информационный вакуум».
— Была такая информация, что казанский стрелок подписал отказ от адвоката…
— Действительно, со слов подзащитного, такой факт был. Но он не помнит ни фамилию следователя, который принёс ему на подпись заявление, ни данные адвоката, от которого он отказался. Ильназ сказал, что не разбирается в этом и не придал этому моменту значения. Сегодня он выразил готовность продолжить сотрудничество со мной.
— В каких условиях сейчас содержится ваш подзащитный, обвиняемый в массовом расстреле?
— В камере всего три человека, включая Ильназа. Там есть телевизор, но новости по нему не показывают. Сейчас они все смотрят Олимпиаду.
— Галявиев что-то говорил о родственниках, передавал им какие-то пожелания?
— Без комментариев.
— Что-то смущало вашего подзащитного, какие пожелания он высказывал?
— Говорил что хотел бы чтобы все быстрей закончилось (следствие и суд).
— Я разговаривал с первым адвокатом Галявиева по назначению в Казани. Он поделился своим мнением, что на его взгляд обвиняемый не выглядел, как сумасшедший, когда он с ним общался. Как вам показалось, в каком состоянии стрелок был на встрече? Не высказывал он никаких тревожных мыслей?
— Мыслей не высказывал. Адекватный полностью, на мой взгляд.
— Ваш подзащитный что-то говорил по поводу поведения в отделе? На видео, слитом в Сеть, он был явно не в себе.
— Мы не обсуждали этот момент.
— Галявиев ничего не употреблял запрещённого?
— Не спрашивал.
