Заставить полицию искать родителя-киднеппера можно лишь в редких случаях
Семейный киднеппинг — похищение ребенка одним из родителей — из малопонятного иностранного словосочетания постепенно превращается в жуткую обыденность для России. Чаще по статистике детей воруют отцы. А матери вынуждены месяцами, а то и годами обивать пороги отделов полиции, СК и судебных приставов. Уголовные дела по таким преступлениям возбуждаются крайне редко. Позиция правоохранителей настолько же проста, насколько и ужасна: если ребенка увез силой родитель, это не похищение.
Фото: Jordan Whitt on Unsplash.
«Дочь меня не узнала, будто я чужой человек»
Дочь Елены Гершман, трехлетнюю Еву, ее собственный отец похищал три раза. Елена до сих пор вспоминает об этом с дрожью в голосе. Шок, испытанный матерью из-за потери ребенка хотя бы раз в жизни, забыть невозможно.
— Отец моего ребенка неоднократно похищал у меня дочь. В первый раз он забрал Еву 31 марта 2016 года. Тогда ребенка мне удалось вернуть. В том же году он был привлечен к административной ответственности за неисполнение родительских обязанностей (статья 5.35 часть 2 КоАП РФ). Олег меня избивал. Я снимала побои, обращалась в полицию. Но уголовных дел на него не заводили. Я получала отказные постановления. Второй раз он выследил меня и вырвал Евочку из рук в сентябре 2017 года. Мы тогда жили в Ленинском районе Подмосковья. На этот раз искать дочь мне пришлось более полутора лет.
К моменту второго похищения на руках у Елены было решение Видновского городского суда, в котором четко сказано: девочка должна жить с матерью (копия решения суда имеется в распоряжении редакции).
Однако отец устроил настоящий самосуд. Просто выкрал ребенка и скрылся. Как оказалось, — за границей.
— Только в конце января 2018 года, после моих неоднократных обращений полиция завела розыскное дело. Ева была объявлена в федеральный розыск. А в апреле и сам отец оказался в розыске за неуплату алиментов. Но только в конце июня следственный отдел по городу Видное ГСУ СК по Московской области возбудил дело по пункту «в» части 2 статьи 105 УК РФ — «убийство малолетнего, сопряженное с похищением».
На территории России следов маленькой Евы и ее отца не было. 28 февраля 2019 года, спустя полгода после возбуждения уголовного дела (чудовищный срок для матери, которая каждую секунду буквально рассыпается на молекулы из-за страха за своего ребенка) мужчину объявили в международный розыск.
Задержать его удалось в Белоруссии. Полицейские Минской области арестовали горе-отца. Девочку они передали в детский приют. Хотя сам папаша был категорически против и требовал, чтобы малышка осталась с ним.
Из заявления отца директору белорусского приюта (имеется в распоряжении редакции):
«Прошу вас в связи с моим задержанием сотрудниками УВД Минской области временно оставить ребенка в квартире с няней или в подведомственном учреждении. Ребенок отзывается на имя Мия. Кроме меня прошу ребенка никому не отдавать»
Воссоединиться с дочерью Елена смогла только 6 марта 2019 года. Женщина вспоминает, что когда Ева увидела ее, то попросту не узнала.
— Олег начисто стер память моему ребенку. Сначала говорил ей, что мама в психушке. Потом, что мама умерла. Изменил Еве внешность, подстриг под мальчика. Когда я вошла в игровую комнату, где кроме нее было еще несколько детей, дочь меня даже не узнала, будто я чужой человек. Проскользила по мне взглядом, как если бы в комнату вошел еще один воспитатель. Я подошла к ней, аккуратно взяла за ручки. Сказать сразу, что я ее мама, я не могла. Это вызвало бы еще больший шок. Поэтому я начала издалека. «А ты помнишь, где ты жила раньше с мамой?», «А кто с вами жил?». Ева вспомнила нашего кота. Сказала: «Я Марсика помню». Я спросила, кто такой Марсик, и она ответила, что это мамин кот. Тогда я призналась, что я ее мама.
Елена забрала дочь и уехала с ней в Подмосковье. Но о спокойной жизни женщина могла только мечтать. Бывший муж за решеткой не оказался. Следствие сочло, что раз ребенка похитил отец, то он не похититель. Ведь это его родной ребенок. Что с ним хочет, то и делает.
Более того, Елена буквально увязла в новой серии тяжб за дочь в Кузьминском суде Москвы. В итоге проиграли суд об определении места жительства девочки мужчина проиграл. Правда, и Елена не смогла лишить родительских прав отца-тирана.
Последний эпизод кошмара женщина пережила совсем недавно, 1 июля этого года.
— 1 июля около шести часов вечера мы с дочкой вышли на улицу. Внезапно к нам вплотную подъехал белый фургон. Из него выскочили несколько человек, напали на нас. Меня избили, Еву вырвали у меня из рук, насильно затолкали в автомобиль и скрылись. Я сразу же позвонила по номеру 112 и обратилась в Следственный комитет по «горячей линии» — «Ребенок в опасности».
С места происшествия Елену забрала бригада «скорой». В больнице медики обнаружили у нее множественные ушибы и сотрясение мозга. Женщина до сих пор находится на больничном и чувствует себя очень плохо.
На этот раз отыскать Еву полицейским удалось быстро — около четырех часов утра следующего дня матери сообщили, что ребенок найден.
— Когда я приехала в следственный отдел в Пушкино и увидела свою дочь, я была в шоке. Еву колотило крупной дрожью. Она не могла ничего сказать, настолько страшно ей было.
С малышкой пообщались судебный пристав и психолог: так положено по закону. Приставу девочка сказала, что наотрез не желает общаться и видеться с отцом. Психолог вынес свой вердикт: стрессовое расстройство.
Олега, который был доставлен в отдел полиции вместе с ребенком, в итоге отпустили на свободу. Елена не верит, что доследственная проверка, которая проводится сейчас, принесет какие-то плоды.
— Оперативник, который меня опрашивал, весьма прозрачно намекнул, что раз похититель — отец, то никакого уголовного дела не будет. Я не знаю, как сейчас мне жить. Я не могу ни сходить с дочкой погулять, ни в магазин за хлебом. Стоит мне только подойти к двери, она кричит: «Мама, не ходи туда!» Ева боится выходить на улицу, боится подходить к воротам нашего дома. Ей постоянно кажется, что мимо едет белая машина. Мы обе живем в постоянном страхе.
«Я исполнила решение суда сама»
Москвичка Анастасия Платонова тоже стала жертвой семейного киднеппинга. Ее семилетнего сына похитил родной отец. Но, в отличие от Олега, он сейчас под домашним арестом и ждет приговора суда.
— Моя история началась в январе 2018 года, — рассказала Анастасия Платонова. — Мы уже не жили с отцом моего сына, но старались поддерживать нормальные отношения. Он находился в Санкт-Петербурге и прилетал на все детские праздники. Но перед новым 2018 годом он позвонил и предложил нам с ребенком приехать в гости к нему. Дескать, пусть сын посмотрит праздничный Питер. Я тогда и представить себе не могла, чем все закончится.
Из квартиры элитного жилого комплекса, куда Анастасия приехала с мальчиком, отец ребенка ее просто выгнал. Причем, как теперь анализирует женщина, специально подгадал время: длинные новогодние праздники, минимум поддержки от правоохранительных органов. Еще и дом под охраной.
— Он обставил все так, будто я сама ушла и оставила ему ребенка. В полиции я дважды проходила проверку на «полиграфе» и тем самым подтвердила, что не вру. Но забрать сына он мне так и не позволил. Я вынуждена была начать судиться. Суд постановил, что сын должен жить со мной.
После решения суда мальчик был объявлен в розыск как пропавший, а его отец — как злостный алиментщик. Однако искать ни ребенка, ни похитителя никто не спешил. Анастасия сама начала поиски сына. Стала размещать в соцсетях посты с ориентировками. В ответ ей посыпался вал сообщений от неравнодушных людей из разных уголков страны.
— У меня кудрявый сын с очень яркой внешностью. И я стала постоянно получать фотографии кудрявых мальчиков. Люди откликнулись и начали присылать мне фотографии детей, похожих на моего ребенка. В итоге сына я отыскала в Крыму. Я сама поехала туда и исполнила решение суда. Без приставов, без полиции. Мне никто не помогал. Я забрала ребенка, села в такси с ним и уехала.
Вернувшись в Москву, Анастасия Платонова подала иск о лишении бывшего мужа родительских прав. Полной победы не получилось, но суд решил ограничить мужчину в правах. Общаться с ребенком он мог только в присутствии матери и психолога и исключительно с согласия самого мальчика.
— Он на этом не остановился, — вспоминает женщина. — В 2020 году мы жили с сыном в Москве. 16 июня вышли из дома в детский сад. К нам подбежали трое мужчин, напали, оттолкнули меня, схватили ребенка, затолкали в машину и увезли в неизвестном направлении. Среди нападавших был и его отец, но он был в маске и темных очках. Я его даже не узнала.
Анастасия написала заявление в полицию о похищении ребенка неизвестными людьми. Уголовное дело по 105-й статье УК РФ («Убийство») было возбуждено моментально. Стражи порядка объявили план «Перехват». Спустя четыре часа ребенка, его отца и двух друших похитителей, среди которых оказался частный детектив, работающий на популярное вечернее ток-шоу на одном из федеральных телеканалов, удалось обнаружить в Липецкой области.
— Сейчас все трое находятся под домашним арестом, уже идут судебные заседания. Они пытаются убедить суд, что я совершила заведомо ложный донос. Якобы я знала, что моего сына ворует именно отец. Будто это меняет суть дела, — сетует Платонова.
«Лазейка для тирана»
В российском законодательстве нет понятия «семейный киднеппинг». Статья 126 Уголовного кодекса РФ — «похищение человека» — не говорит о том, что похитителем может быть признан родитель. Но и противоположных утверждений в ней тоже нет. То есть закон сам по себе не исключает, что украсть малыша может мать или отец, и в этом случае они должны нести уголовную ответственность. Однако следствие чаще всего трактует эту коллизию в пользу отказа в возбуждении уголовного дела. То есть спрогнозировать, как будут разворачиваться события, понесет ли преступник наказание, сейчас практически невозможно. Эта лазейка в законе и дает родителям-тиранам возможность использовать собственных детей как разменную монету в битвах со своими «бывшими».
Единственный сценарий, при котором дело гарантированно будет возбуждено — если ребенка воруют неизвестные. Причем, даже в том случае, когда среди похитителей был и «мозг операции» — родитель, силовыми методами желающий отвоевать малыша себе.
— Будет основание для возбуждения дела, если родитель для похищения привлекает третьих лиц, и именно они увозят ребенка, — пояснил адвокат Анастасии Платоновой Георгий Шатворян. — Например, если сам отец в маске, мать и ребенок его не узнали, — это также станет основанием возбудить дело. Чтобы квалифицировать преступление, этого достаточно. Предположим, к женщине подбегают мужчины. Кто это, непонятно. Выхватывают ребенка и сажают в машину. Все, в этом случае уже есть состав. Если же родитель забирает ребенка сам, как говорится, без группы поддержки, привлечь его к ответственности практически невозможно.
Адвокат Алексей Паршин, представляющий интересы Елены Гершман, уточняет: привлечь родителя-похитителя к ответственности действительно в современных российских реалиях сложно, но можно. В последнее время практика следственных органов и судов потихоньку начинает сдвигаться в сторону наказания для таких семейных тиранов.
— В деле Елены Гершман есть четыре ключевых момента, которые должны стать основанием для возбуждения уголовного дела против отца маленькой Евы, — говорит Алексей Паршин. — Во-первых, суд решил, что ребенок проживает с матерью. Во-вторых, способ совершения преступления: избить мать, привлечь каких-то лиц, увезти в неизвестном направлении. Это, мягко говоря, не очень похоже на свидание отца с ребенком. В-третьих, сам факт похищения однозначно является противоправным действием. Ведь если хочешь общаться, то добивайся этого законными способами через судебных приставов. Наконец, важную роль играет личность похитителя. Олег увозил дочь и раньше, избивал ее мать, привлекался к административной ответственности.
Георгий Шатворян отмечает, что иной раз правоохранительные органы идут на уловку: сначала возбуждают дело по статье 105 УК РФ, а потом, если ребенка в течение положенных на проверку 30 дней удается найти, и похитителем оказывается родитель, прекращают дело.
— Важным моментом в таких историях является еще факт незаконного перемещения. Например, если неизвестные посадили малыша в машину и отвезли в другое место, где находится папа, состав есть. А вот если ребенок говорит, что папа его сам посадил в автомобиль и увез — состава нет, — объясняет Шатворян.
Адвокат Алексей Паршин также напомнил, что в 2019 году вышло постановление Пленума Верховного суда «О судебной практике по делам о похищении человека, незаконном лишении свободы и торговле людьми». В нем ВС дает важное разъяснение. Оно касается как раз случаев похищения ребенка родителем, который должен платить алименты.
«Похищение человека квалифицируется по пункту «з» части 2 статьи 126 УК РФ (похищение человека из корыстных побуждений), если оно совершено в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц или избавления от материальных затрат, в том числе уплаты алиментов», — сказано в постановлении Пленума Верховного суда.
Но даже если следственные органы наотрез отказываются возбуждать уголовное дело или закрывают уже открытое, шанс приструнить семейного похитителя все равно есть. Юристы советуют в этом случае подавать иск о лишении родительских прав. Конечно, на такую сверхжесткую меру с первого раза суд вряд ли пойдет. Но факта похищения родного ребенка будет достаточно, чтобы вынести виновнику предупреждение и ограничить его в правах. Самый распространенный вариант: он сможет видеться с сыном или дочерью лишь в присутствии второго родителя и в строго отведенное время, по предварительному согласованию.
Полноценным охранным ордером такой вариант назвать нельзя. Но при отступлении от прописанных судом правил общения шансов лишить деспота родительских прав будет уже гораздо больше.
